Другая жизнь с Андреем Каменевым

Другая жизнь с Андреем Каменевым

Известный российский фотограф Андрей Каменев по просьбе«Газеты.Ru» рассказал о своих экстремальных путешествиях, тактике выжженной земли и том, сколько пальцев нужно для того, чтобы продолжать снимать.

Приятно когда есть люди,любящие свою профессию. С такими интересно и общаться . Когда прочитала статью как будто поговорила с близким человеком.Пот…

Я начал фотографировать в 14 лет на отцовский ФЭД. Я в то время рисовал птичек, потому что хотел выпустить книжку«Птицы России», собирал всякую информацию о них, и тут в какой-то момент меня осенило: проще ведь не вырисовывать все эти перышки, а фотографировать. Взял ФЭД и стал снимать. Потом был ФЭД-3, потом«Зенит», так вот плавно и втянулся. Птичек, правда, забросил.

Фотографии я нигде не учился, просто смотрел журналы. Я с детства собираю National Geographic. У меня практически все номера есть. Раньше брал его у букинистов. Помню, в советское время был специальный магазин на Никитских воротах. Там я его в первый раз и нашел в 1976 году.

После окончания школы хотел поступить во ВГИК на операторский факультет. Пришел подавать документы, а мне говорят:«Все хорошо, но только творческий конкурс еще в марте закончился». Поступил в итоге в МИИГАИК, Московский институт геодезии, аэрофотосъемки и картографии. Не операторский, конечно, но слово«фото» присутствовало.

Окончил институт и попал по распределению в закрытый НИИ. Летал на вертолете с парашютом и спасательным жилетом. Никакого фото там и в помине не было, но денег, правда, зарабатывал много.

В 1988 году меня это все достало. Из НИИ я уволился и решил, что буду фотографом. Пошел по центральным газетам показывать свои фотографии. В газетах смотрели и говорили:«Старик, офигенно, но штатной единицы нет». Кончилось тем, что все-таки попал в газету«Советский спорт». Спорт при этом я к тому моменту еще не снимал и не особо интересовался им даже.

Чем хороша спортивная фотожурналистика? Она приучает быстро, мгновенно мыслить. Повтора не будет. Если ты гол не снял, тебя вздрючат.

С 91 по 93 год пытался выпускать журналы, но ничего не получилось. В 93-м подвели издатели, пришлось расплатиться своими деньгами и уйти из этого бизнеса. Тогда я понял, что все, больше я журналы не издаю. Собрал свой альбом со слайдами и опять пошел по редакциям. Я как-то попытался сосчитать свои публикации. Выяснилось, что в год я успевал поработать больше чем с 200 разными изданиями.

В 1994 году познакомился с известным журналистом и путешественником Яцеком Палкевичем. У него принцип работы был очень простой. Он его называл«журналистское путешествие». Выбираешь какую-то точку в мире, интересную, не избитую, едешь туда, отрабатываешь ее, привозишь материал, продаешь, возвращаешь деньги, получаешь прибыль. Деньги, которые вернул, можно опять потратить на какую-нибудь экспедицию. Решил попробовать. Нужна была начальная сумма и хорошее место. Для первого своего путешествия я выбрал западную часть острова Новая Гвинея, Ириан-Джаю, где живут каннибалы. Собрал деньги и поехал. Поездка удалась. Деньги возвращал долго, но тем не менее мне все стало понятно. Этих папуасов, кстати, у меня до сих пор покупают.

Поначалу я жутко комплексовал из-за языка. Когда в 1991 году в первый раз выехал во Францию, ощущал себя полным бараном: ни прочитать, ни сказать ничего не могу. Приехал обратно и решил учить язык. Взял учебник французского. Меня хватило на 10 дней, но из-за того, что стал много ездить, смог этот барьер все-таки преодолеть. Выручают интонация, мимика, то, что многие слова в разных языках похожи, сами ситуации, в которых оказываешься. Сейчас мне все равно, куда ехать и на каком языке там говорят. На бытовом уровне общаюсь очень легко.

В 98 году снимали первое российское экстремальное кино«Аляска, земля экстрима». Нас было семеро: три райдера, два оператора, я и главный редактор«Вертикального мира». Операторы говорили, что катаются, но когда их с вертолета высадили на вершину и они увидели уклон в 55 градусов, то отказались. Вся надежда на меня, больше некому: 6 недель их пришлось снимать. Так я начал специализироваться на экстремальном спорте.

Количество ситуаций, в которых я побывал за эти 20 с лишним лет, запредельное. Не пугает ничего. Проблема другая – мало что уже трогает. У меня в детстве была 10-томная энциклопедия с цветными вкладками, а на них джунгли Борнео, водопад Анхель, коралловые рифы. Так вот, я посетил все места, которые видел на этих вкладках в детстве. Все, кроме, пожалуй, Галапагосских островов и острова Пасхи. Но мне туда и не хочется, потому что я видел миллион съемок оттуда и я абсолютно точно знаю, что там снимать и где какие камни расположены.

Эксклюзивных мест, пожалуй, и не осталось. Сейчас все вообще снято. Как-то искал информацию о Ириан-Джае в интернете, где я в 90-x снимал каннибалов. Не поверите, нашел фото своего вождя. Сидит на камне… с ноутбуком!

Сделать просто красивую фотографию вообще не сложно. Очень многие умеют делать хорошие фотографии, но в хорошую историю их не сложить. Сто красивых закатов – это не история. Снимают как в последний раз, как на выставку, чтоб было хорошо, чтоб оно висело. А проходные кадры никто не снимает. Так нельзя мыслить.

Я называю это тактикой выжженной земли. Если ты снимаешь идущего охотника, ты должен снять его мелко на общем плане, крупно идущим на тебя, сбоку через лес. Чем у фотографа больше шаблонов, то есть ситуаций, в которых он был, тем ему проще. За годы съемки у меня этих шаблонов накопилось до хрена.

На мастер-классах я говорю:«Ребят, простая задача: вот белый стол, вот белая зажигалка. Сделайте 10 разных кадров». Если снимать нечего, а ты можешь сделать 10 разных кадров, то в ситуации, где сюжетов миллион, ты будешь как рыба в воде.

Моя жена любит путешествия. Выбираем с ней большую страну(США, Австралию, Аргентину), берем машину, садимся и отправляемся в путешествие на месяц-два.

В любую точку мира, кроме Антарктиды, могу собраться за два часа. На Антарктиду понадобится три. Спальник, палатка, фотоаппарат, штатив, вещи в рюкзаке – и вперед.

Есть фотографы, которые хорошо снимают и делают хорошие материалы, но продать их не могут. Мне иногда жаловались:«Вот ты приходишь, отдал – у тебя взяли. А я прихожу, приношу, смотрят и не берут».«А ты как приходишь?» – спрашиваю.«Ну, прихожу, показываю – они смотрят и говорят, что не надо».«Вот ты молодец! Ты представляешь, сколько фоторедактор видит фотографий в своей жизни? Его тошнит от любых фотографий! Если ты не расскажешь, что ты пять дней ехал, вот тут залез на скалу, что это самое интересное место на всей Земле, они не услышат тебя. Им эта информация нужна, твоя история». Таких фотографов ходит миллионы. Общайтесь, ребята, общайтесь! Располагайте к себе. Только так в фотографии можно еще что-то делать. Если ты просто пришел и принес свои снимки, никому не нужны они.

С человеком, которого снимаешь, то же самое. Где-то с ним водки выпил, где-то подмигнул, где-то помог, и он тебе подыграет, если нужно будет.

Чтобы стать хорошим фотографом, нужно работать и учиться. Изучайте мир, изучайте жизнь, собирайте информацию.

Дело не в деньгах. Те деньги, которые я зарабатываю, не такие уж и большие. Можно заработать больше, но нужно упираться рогом. А смысла упираться нет. Чего ради?

У меня лежат огромные архивы. Ни один журнал никогда в жизни не напечатает столько снимков, поэтому хочу до ума довести свой проект Planetpics в интернете. Сижу с компьютером, работаю в свое удовольствие. Когда работа доставляет удовольствие, я даже не замечаю, ел я что-нибудь или нет.

Картинки получаются красивые, но часто в момент съемки бывает очень тяжело. Я, когда лезу в гору какую-то, стою на лыжах по восемь часов, иногда ругаюсь:«На хрена я сюда поперся?» Но на самом деле я, конечно, знаю. Знаю, что потом будет хорошо.

Я уже думал как-то о том, смогу ли я когда-нибудь завязать с фотографией. Был 92 год, мы были в Лионе, гуляли всю ночь у одного француза в ресторане. И вот он нам показал человека бандитского вида, который сидел рядом над каким-то корытом со спагетти.«Вот, – говорит, – это ваш коллега бывший. Он тоже был фотокорреспондентом, а потом это бросил, и теперь у него очень тяжелая работа». Я тогда еще подумал, что я бы не смог это бросить.

Однажды во время съемок на параплане я неудачно приземлился, получил 16 переломов. Хотели даже ногу ампутировать. Я тогда подумал, что, в принципе, мне, чтобы продолжать, нужно не так уж и много – один глаз и один палец, а передвигаться можно и на коляске. И потом, я ведь фотографирую глазами, от этого уже не избавиться, а фотоаппарат нужен только для того, чтобы карточка получилась.

От редакции: посмотреть фотографии Андрея Каменева можно здесь.



ОТПРАВИТЬ: Livejournal Facebook В контакте Отправить по почте Добавить в избранное Распечатать

* Для комментирования, пожалуйста, авторизуйтесь

Печальная история.

Печальная история. Для меня. Потому что я в те же приблизительно годы так и не стал профессиональным фотографом. Хотя фотографию люблю (снимаю лет с 10, первой, подаренной мне»Сменой»). Сам проявлял (самим составленными растворами), сам и печатал (на по наследству доставшейся довоенной «Лейке»). Как ни смешно — тоже топограф…

Какой интересный человк, сразу видно — профессионал высочайшего уровня, очень интересная статья, монолог в стиле Esquire!

снимайте тех, кто рядом. тех, кто не попадает в кадрдаже офисные хомячки уже скоро станут историей. ну а ученых вообще не фотографируют.. а зря. шевеление мозгов удивительным образом отражается на лице и преображает все вокруг в радиусе сотни…

Отличная статья и отличные фотографии. Спасибо, Андрей!

Все комментарии (4)…


Без рубрики

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


*